Джованни Пиранези

Зачем проектировать то, что нельзя построить и приспособить для человеческих нужд? Для этого могут быть несколько причин. Бумажная архитектура может родиться в результате архитектурных поисков, стать ответной реакцией на современные тенденции или быть инструментом в визуальных размышлениях о далёком будущем. Несмотря на то, что термин «бумажная архитектура» оформился только во второй половине XX века, к нему можно отнести ряд более ранних работ. Например, картину Питера Брейгеля Старшего «Вавилонская башня» или проект Владимира Татлина «Памятника III Коммунистическому Интернационалу».



«Бумажная архитектура - это архитектурные проекты, изначально не предназначенные для непосредственного строительства. Есть и другие проекты — те, что в своё время по тем или иным причинам — психологическим, технологическим или экономическим - реализованы не были. Многие из них обладают определённым культурным обаянием, которое позволяет вычленять их из обычного документооборота и числить в памятник архитектуры.»

Юрий Аввакумов, ввёл термин «бумажной архитектуры»

«Отцом» бумажной архитектуры принято называть итальянского археолога, художника-гравёра и архитектора Джованни Баттиста Пиранези. Именно с него стартует цикл небольших текстов, посвящённых лицам бумажной архитектуры.

«Рембрандт античных руин»

Джованни Пиранези родился в Северной Италии в 1720 году, учился в Венеции, а большую часть жизни провёл в Риме. Его отец был каменотёсом, что достаточно значимо. В его биографии нет каких-либо сложных перипетий и мытарств. Он как будто родился сразу с осознанием того, что он художник, страсть которого — руины, история древнего Рима и античная архитектура. Свои архитектурные профессиональные амбиции (в привычном нам понимании) он воплотил в единственном здании. Церковь Мальтийского ордена Санта-Мария дель Приорато стала не только единственным материальным детищем Пиранези, но и местом его захоронения в дальнейшем. Видимо, «каменная архитектура» не так очаровывала его, как исследование древних руин и создание офортов (технология печати, распространённой в XVI веке). Он бесконечно грезил античностью.

Джованни Пиранези оставил после себя огромное количество эскизов, зарисовок и гравюр-офортов, изображающих архитектурные виды и находки, связанные с древним Римом. Его «бумажное зодчество» формировалось под влиянием барокко и популярного в то время в Венеции жанра ведуты. Художники-ведутисты акцентировали внимание на изображении повседневного городского пейзажа с особенной точностью и гиперреалистичностью.

Так и Пиранези выстраивал перспективу, вписывая в неё архитектурные элементы. Он словно обладал рентгеновским зрением, препарируя пространство и мастерски распределяя контрасты и объёмы. Здания, античные арки и колонны вырастали вновь из небытия, показывая величие архитектуры древнего Рима. К слову, Пиранези упорно отстаивал главенствующую роль римской архитектуры вопреки мнению «эллинистов», которые считали, что художественная культура Греции занимала лидирующие позиции. Настойчивость и уверенность в этом вопросе напрямую отразилась в его гравюрах — на них архитектурные сооружения Древнего Рима воскрешались с невероятным величием, могучей тяжестью и божественной красотой. «В зрелище Рима он видел только трагическую сторону вещей, и поэтому его Рим вышел даже более грандиозным, чем он был когда-либо в действительности», писал Павел Муратов в «Образах Италии». Обломки «вечного города» Пиранези запечатляет в серии «Римские древности», которая переводит офорты художника из разряда реконструкционных зарисовок в разряд настоящего искусства.

С 1745 года Пиранези начинает серию фортов «Виды Рима», которую пополняет на протяжении всей своей жизни. Эта серия — архитектурный скелет Рима прошлого и настоящего, а местами даже утопичного. На «анатомических снимках античной жизни» реальность перемешивается с фантастической реконструкцией. Вымышленные детали, которые Пиранези вписывается в планы и городские перспективы, не сильно бросаются в глаза и не меняют общую картину, но подчеркивают изящность и могущество римской архитектуры. В этих деталях сам Пиранези, его великое созидание, восхищение и желание навеки запечатлеть прошлое для себя и потомков. С его гравюр с нами говорят не только каменная кладка, колонны и арки, но и сами люди. Несмотря на неизбежную гибель империи, выраженную в заросших монументальных руинах, люди продолжают заниматься повседневными делами: пасти скот, торговаться с купцом на площади или совершать променад. Так новая жизнь начинает прорастать из старой, создавая свою новую реальность и новый мир вокруг себя.

Самый настоящий взрыв архитектурных фантазий и грёз у Пиранези случился в серии гравюр «Темницы». Они были впервые изданы в 1745 году, но через несколько лет художник вновь возвращается к ним и значительно видоизменяет, добавляя им глубины и контраста. Вся серия пропитана мрачными и давящими конструкциями, которые соединяются могучими тяжёлыми цепями и мостиками. Создаётся ощущение, что эти тюремные пространства находятся где-то далеко под землёй и излучают холодное синеватое свечение. Несмотря на присутствие орудий пыток и сцен казней, жуть и ужас от них распадается в воздушных и замысловатых конструкциях, а стены, как губка, поглощают крики и стоны заключённых. Сама архитектура напитывается этим, становясь устойчивее, нереальнее и монументальнее. Создав серию «Темницы», Джованни Пиранези бесповоротно вписал себя в «бумажные архитекторы» и проложил путь другим архитектурным фантастам.

Бумажная архитектура позволяет отклониться от прописанных правил и догматов, отправиться в мир фантазий и грёз, показать на что способно человеческое созидание и сознание. Невероятное количество архитектурных гравюр Пиранези перевернули представление об архитектуре и создали новое ответвление в искусстве. Его творчество и выработанная им эстетика стали предвестником неоклассицизма и ампира.

Пиранези получает признание ещё при жизни. А что уж говорить о последующих поколениях-воздыхателей. Он вдохновил придворных архитекторов Екатерины II, русских авангардистов, современных художников. Его удивительная и манящая личность запускает процесс Пиранезимании в литературе художественной и научной. Ему посвящает одну из новелл в сборнике философских эссе «Русские ночи» В.Ф. Одоевский. Художник-гравёр оживает в одной из глав Юдит Шалански в её ностальгическом «Каталоге утраченных вещей». Он становится прототипом главного персонажа фантастического романа Сюзанны Кларк «Пиранези». А его философские и архитектурные изыскания послужили основой для научных работ доктора искусствоведения Лёли Кантор-Казовской. Целое сообщество людей, сильно очарованное Джованни Пиранези, придерживается мнения, что всё, что изображено на гравюрах — фотографическая реальность. Эта теория со всей твёрдостью духа отстаивается в видео и комментариях на ютубе.