Бог и другие фигуры
Аннотация
Автор книги, петербургский поэт, писатель и переводчик Ксения Букша, на основе документов, воспоминаний современников, сочинений Малевича и критики его художественного наследия анализирует этапы творчества художника и воссоздаёт образ энергичного, доброго, талантливого во всём человека, общение с которым завораживало.
Творчество Малевича занимает особое место в истории мирового искусства. Созданный им супрематизм - не просто геометрически абстрактный вариант беспредметности, но и суперстиль, оказавший мощное воздействие на современные искусство, архитектуру и дизайн, и самобытная философия, своего рода "религия без культа". Малевич разработал собственный уникальный метод преподавания искусства и оставил после себя учеников. Он не служил никакому государственному строю и никакой идее, кроме творчества, и потому закончил жизнь в бедности и невостребованности. "Я - идеалист, и совершенно напрасно раскритиковали лозунг "искусство для искусства"", - заявлял Малевич.
Характеристики
- Издательство
- Молодая гвардия
- Год выпуска
- 2017
- Переплет
- Твердый
- Тираж
- 3000
- Формат
- 206x135x20
- Количество страниц
- 320
Характеристики
- Издательство
- Молодая гвардия
- Год выпуска
- 2017
- Переплет
- Твердый
- Тираж
- 3000
- Формат
- 206x135x20
- Количество страниц
- 320
Аннотация
Автор книги, петербургский поэт, писатель и переводчик Ксения Букша, на основе документов, воспоминаний современников, сочинений Малевича и критики его художественного наследия анализирует этапы творчества художника и воссоздаёт образ энергичного, доброго, талантливого во всём человека, общение с которым завораживало.
Творчество Малевича занимает особое место в истории мирового искусства. Созданный им супрематизм - не просто геометрически абстрактный вариант беспредметности, но и суперстиль, оказавший мощное воздействие на современные искусство, архитектуру и дизайн, и самобытная философия, своего рода "религия без культа". Малевич разработал собственный уникальный метод преподавания искусства и оставил после себя учеников. Он не служил никакому государственному строю и никакой идее, кроме творчества, и потому закончил жизнь в бедности и невостребованности. "Я - идеалист, и совершенно напрасно раскритиковали лозунг "искусство для искусства"", - заявлял Малевич.