Книга уже выходила в разных издательствах (правда никто повторно переиздать не взялся) и многие ее восприняли тогда как продолжение перестроечной "чернухи". В девяностые годы, которые у нас именуют не иначе как "лихие", вал "разоблачительства" захлестнул постсоветское пространство. "Разоблачали" всё и всех. Но были фигуры "неприкасаемые", те, что из стана разоблачителей и борцов с "тоталитарным режимом", либо зачисленные к таковым после их смерти без их на то ведома. А.Тарковский и был таким — почитаемым среди отечественной либеральной интеллигенции, навязавшей тогда стране свой "либеральный режим". И вдруг какой-то дневник, какой-то "пионерки" про "Я. Тарковский и она", где всё крутится вокруг "Я". Тарковский, конечно, гений, милостиво соглашается "Я-пионерка", но Злодей. Одним словом, гениальный Злодей. А Злодей, потому что не поделился гонораром с "пионеркой".